В славном городе Цецилия я встретил как-то козопаса, гнавшего вдоль самых стен домов трезвонившее колокольчиками стадо.
- Благословенный небесами, - останавливаясь, обратился он ко мне, - не скажешь ли ты, что это за город?
- Да не оставят тебя боги! - воскликнул я. - Как можно не узнать достославную Цецилию?
- Не взыщи, - сказал он, - я пастух, перегоняю коз от пастбища к другому. Случается нам проходить и через города, но мы не различаем их. Спроси название любого пастбища - я знаю все: Луг среди Скал, Зеленый Склон, Трава в Тени. А города для меня безымянны, это разделяющие пастбища места без зелени, где на перекрестках мои козы, пугаясь, разбегаются и мы с собакой мечемся, стараясь удержать их вместе.
- В отличие от тебя, я узнаю лишь города и не способен различать то, что их разделяет, - ответил я. - Там, где нет людей, все травы и все камни кажутся мне на одно лицо.
С тех пор прошло немало лет; я побывал во многих городах, изъездил континенты. Раз, шагая меж одинаковых домов, я заблудился. Обратился к встречному:
- Да хранят тебя бессмертные, не скажешь ли ты, где мы?
- В Цецилии, а где ж еще? - ответил он. - Ходим, ходим с козами по улицам ее и все никак не выйдем...
Несмотря на длинную седую бороду, я узнал его - это был тот пастух. За ним тянулось несколько облезлых животин - настолько тощих, что уже и не смердели. Они щипали грязную бумагу из мусорных баков.
- Не может быть! - воскликнул я. - Я сам, бог весть когда, вступил в пределы города и с тех пор иду по улицам, иду... Но от Цецилии он очень далеко, а я еще не вышел за его пределы.
- Все смешалось, - отвечал мне козопас, - теперь везде Цецилия. Здесь некогда была Лужайка Мелкорослой Сальвии. Мои животные узнали ее по траве на разделительном газоне.